Посвящается моему коту
Утро после нового года было неласковым и вовсе не потому что мы страдали от похмелья, его то как раз не было, а была тяжелая тоска и послевкусие от ссоры. После ссоры спать невозможно совершенно, и поэтому я ворочаясь, кряхтя и шумно трагически вздыхая, разбудила кота. Затем пару часов мы пролежали каждый смотря в свой суверенный кусок потолка, а потом незаметно помирились, точнее не совсем до конца, но утихомирились, так сказать. Мне как назло надо было уходить, но очень хотелось остаться, потому что уходить не расставив до конца точки над "и", а затем маяться целый день и грустить по отдельности очень духовно тяжело. Кот предложил поехать в Тель-Авив погулять, и я призадумавшись ненадолго отменила ради этого все свои планы.
Приключения начались еще в автобусе. Напоминаю – 1 января, между прочим – всеобщее похмелье, а в Тель-Авив в принципе едет странный народ общественным транспортом.
Сел рядом с нами очень стремный парень, настолько, что мне стало неуютно, потому что он был видимо еще пьяный со вчера и периодически вздагивал и начинал бухтеть матом. Самое любопытное было то, что бухтел он только одной фразой, видимо обращенной к некоей даме, которая как демон обуревала его сознание, иногда в нем возникая. Он сидел смотря перед собой, громко сопя, и вдруг очень раздраженно и зло рявкал –«Х...глотка вонючая!!» Иногда добавлял –«Черножопая!» Ему позвонил телефон, он ответил, назвав собеседника уркой, и сказал что у него есть и он везет. Потом уснул, клюнув головой вниз, солнечные очки потихоньку сползали на нос, кепка покосилась. Иногда вздрагивал и просыпаясь вскрикивал сонно свое неизменное «Х..глотка вонючая!». И снова резко засыпал. И нам было даже жаль его, за эту его одержимость той, названной этим эпитетом, которая не дает спокойно уснуть и будит его каждые несколько минут. Да еще так неприятно, мягко говоря, будит. И вообще стало обидно за него, за то что он так неласково отмечает этот новый год, едет полупьяный куда-то один, везет по-видимому наркотики, которые будет, вероятно употреблять с этим уркой. И сколько еще таких, как он..испытывающих острое раздражение и злобу по отношению ко всему миру.
Приехали в Тель-Авив. Помню, что в последний раз, когда мы там были и проходили мимо парка с Суданскими гастарбайтерами было немножко страшно, они на нас смотрели не самыми добрыми глазами и это сильно напрягало. В следствии этого случая на этот раз мы задались дилеммой – а может не причинять себе неудобство и обойти этот парк? Но потом мы решили что этот парк необходим для копилки впечатлений привезенных из Тель-Авива, и что нельзя обходить жизнь стороной. А этот Суданский парк не просто жизнь, а сермяжная правда жизни. Проходя по парку, нам было весело, мы смеялись, да и что-то в нем поменялось – не было уже той враждебности, как прежде, а может ее не было потому что мы смеялись. Ведь совершенно невозможно одновременно искренне и весело смеяться и чувствовать враждебность и страх. Кроме того, в последнее время этим жутковатым местечком занялся муниципалитет и там стало менее страшно, по крайней мере там перестали днем на каждом углу распивать алкоголь.
Тель-Авив, это особенная страна, совсем не похожая на все остальные города Израиля. Что же в нем особенного? Люди, конечно люди - их культура, их общий знаменатель непохожести. Общий знаменатель непохожести вам звучит как оксиморон, но я сейчас все подробно объясню. Начну с примеров тех, кто встретился нам на пути с центральной автобусной станции до торгового центра Дизенгоф. Люди в Тель-Авиве поражают своей оригинальностью, непохожестью друг на друга. Кроме того – они невозмутимы, они спокойно идут в своем направлении, мягко и плавно. Они даже иначе спешат по своим делам, они спешат без суеты. Например, только в Тель-Авиве можно встретить человека одетого в расстегнутое нараспашку пальто, семейные трусы с футболкой и кроссовки, с обоссаным рюкзаком на спине, говорящего по кислотно-зеленому айфону. Или женщину, которая в супермаркете покупает только лишь мятные конфеты Halls, и ничего кроме этого. Или парнишку, который идет на дневной сеанс мульфильма один, 1 января. И вообще, где кроме Тель-Авива можно встретить столько пенсионеров на дневном сеансе кино в воскресенье. Мы сидели среди полного зала пенсионеров и я сказала коту, что хочу тоже так как они. На что кот ответил, что мы и так..как они. Но я не согласилась – и сказала, что тоже хочу так как они, когда мы состаримся. Хочу ходить парой в кино в старости! Особенно в новый год, праздник семьи и любви, в который так много стариков остаются в одиночестве в своих домах, когда дети и внуки уходят по ресторанам и гостям. Но я говорила о Тель-Авиве..так вот..Тель-Авив, в нем люди живут как часть одного организма, подчиняющиеся одним законам, они живут в гармонии, они двигаются гармонично в пространстве этого относительно большого города. Даже если они спешат или идут каждый к своей цели, вместе они создают это совершенно особенное животное – Тель-Авив. И этим он отличается от провинциальных городов – в них несмотря на меньшее количество людей, каждый живет сам по себе, обычно и угрюмо, двигаясь в разные стороны без гармонии, противоборствуя друг с другом.
Дожидаясь начала сеанса в одной кофейне с актуальными газетами на столиках, обсуждали статью о девушке по имени Ли, которую задавил насмерть гражданин Франции и скрылся с места проишествия не оказав ей первой помощи. Я задумалась о том, что в каждой передаче об этом случае по телевизору журналисты берут интервью у ее мужа. И это, конечно правильно, потому что он официально самый близкий человек, он - это ее семья. А что было бы не успей они пожениться и это произошло? Он бы совершенно никого не интересовал, он бы оставался пустым местом, просто одним из ее друзей. Никем. Брали бы интервью у ее родителей, у братьев и сестер, может быть взяли бы общее интервью у всех ее друзей, и он бы милостиво оказался среди них. Мне стало грустно от таких мыслей. А если что то случилось бы с котом? Или со мной? Мы бы остались для всех этих телезрителей никем, никто бы и не знал, что мы друг у друга были, кем мы друг для друга были, и что мы на самом деле друг другу семья. Просто какой то чудовищный бред.
После фильма мы сидели в одном баре на Алленби и пили там. За пивом начался разговор о моем глобальном оптимизме. Те кто меня знает наверняка сейчас со стульев попадают. А вот почему: я – меланхолик. То есть так говорят те, кто меня знает. Ну не то, чтобы я не радовалась этой жизни, нет...я радуюсь, но через призму печали. То есть меня окрыляет светлая печаль. Итак, мы сидели и говорили о будущем, точнее так получилось, что я задумалась, и это незамедлительно отразилось у меня на лице. Кот спросил, что на этот раз меня грузит и я сказала, что грузит будущее, и что есть неуверенность в том, что оно будет таким как хочется. И он начал меня тогда расспрашивать, что именно вызывает у меня сомнения. И тут я задумалась и начала говорить что я не уверена в том что все будет так как хочется в финансовом плане, что будет мешающая жить проза, будничные дела, и что оно будет возможно влиять на наши отношения. Но вместе с тем, я сказала что верю в то, что хорошего и счастливого будет больше, настолько, что в глобальном плане мы будем счастливы вместе. И подытожила – то есть, на самом деле я очень оптимистична..глобально, просто я не хочу смотреть на все в розовых очках, так как это все равно что смотреть сквозь сито. Я верю в то, что только вместе нам будет хорошо, даже если иногда будет не очень. То есть во мне существует глобальный оптимизм, но с элементами локального меланхоличного реализма. Потом мы отчего то сильно развеселились, говорили о чем то невероятно веселом, и пошли на автобус в крайне приподнятом настроении. Настроение было настолько смешным, что идя обратно на автобус кот вспомнил что как то на них с мамой на этой самой улице из за угла напрыгнул бомж, и они от страха подпрыгнули. И еще добавил, что если бы он напрыгнул сейчас на нас, мы скорее всего стали бы смеяться. И тогда он бы, вероятно, подпрыгнул от испуга, не ожидая такой нашей реакции.
Каждый новый год на центральной автобусной станции располагается новогодний базар – игрушки, ели, новогодняя музыка, все блестит и пышет весельем. Но – только до нового года. Вечером, когда мы возвращались этот поредевший базар выглядел разоренно, печально и глупо. Он, со всей своей сверкающей и разноцветной красотой оказался лишенным смысла, невостребованным, а проходящим людям лишь напоминал о былом празднике, как о нем напоминают утром пустые бутылки под столом и пепельницы полные окурков. В добавок на базаре играла детская новогодняя песенка, которая очень угрюмо смотрелась на фоне слоняющихся наркоманов и чернорабочих. Она мне напомнила что то постапокалиптическое – как нелепый и уже ненужный никому вещающий радиоприемник на планете, где не осталось ни одного живого человека.
Уже по дороге домой, сидя в ночном автобусе я смотрела на дремавшего кота и поняла – все таки хорошо, что мы поехали, что я отменила все свои глупые планы и что мы провели этот день вдвоем, компенсируя ночную ссору. И что есть вещи, которым надо придавать большое значение, даже если они рядом с тобой каждый день, каждую секунду. И несмотря на то, что просыпаясь и засыпая ты видишь это рядом, привыкаешь и уже не замечаешь – надо помнить о важности и ценности этого. Надо ценить это и радоваться всегда, ни на секунду не забывая, потому что не так уж много вещей в жизни имеют смысл на самом деле, по-настоящему. И мы же не вечные..что же я хочу унести с собой туда, откуда не возвращаются? Я не хочу уносить свое образование, работу, проблемы, и я даже творчество уносить не хочу. Я хочу унести с собой только любовь, к коту, к друзьям, к маме, папе, собакам –Эмили и Лаки, к тому что меня окружает и то, что дорого моему сердцу.
С новым 2012 годом, любви и радости всем вам!
Вероника
Утро после нового года было неласковым и вовсе не потому что мы страдали от похмелья, его то как раз не было, а была тяжелая тоска и послевкусие от ссоры. После ссоры спать невозможно совершенно, и поэтому я ворочаясь, кряхтя и шумно трагически вздыхая, разбудила кота. Затем пару часов мы пролежали каждый смотря в свой суверенный кусок потолка, а потом незаметно помирились, точнее не совсем до конца, но утихомирились, так сказать. Мне как назло надо было уходить, но очень хотелось остаться, потому что уходить не расставив до конца точки над "и", а затем маяться целый день и грустить по отдельности очень духовно тяжело. Кот предложил поехать в Тель-Авив погулять, и я призадумавшись ненадолго отменила ради этого все свои планы.
Приключения начались еще в автобусе. Напоминаю – 1 января, между прочим – всеобщее похмелье, а в Тель-Авив в принципе едет странный народ общественным транспортом.
Сел рядом с нами очень стремный парень, настолько, что мне стало неуютно, потому что он был видимо еще пьяный со вчера и периодически вздагивал и начинал бухтеть матом. Самое любопытное было то, что бухтел он только одной фразой, видимо обращенной к некоей даме, которая как демон обуревала его сознание, иногда в нем возникая. Он сидел смотря перед собой, громко сопя, и вдруг очень раздраженно и зло рявкал –«Х...глотка вонючая!!» Иногда добавлял –«Черножопая!» Ему позвонил телефон, он ответил, назвав собеседника уркой, и сказал что у него есть и он везет. Потом уснул, клюнув головой вниз, солнечные очки потихоньку сползали на нос, кепка покосилась. Иногда вздрагивал и просыпаясь вскрикивал сонно свое неизменное «Х..глотка вонючая!». И снова резко засыпал. И нам было даже жаль его, за эту его одержимость той, названной этим эпитетом, которая не дает спокойно уснуть и будит его каждые несколько минут. Да еще так неприятно, мягко говоря, будит. И вообще стало обидно за него, за то что он так неласково отмечает этот новый год, едет полупьяный куда-то один, везет по-видимому наркотики, которые будет, вероятно употреблять с этим уркой. И сколько еще таких, как он..испытывающих острое раздражение и злобу по отношению ко всему миру.
Приехали в Тель-Авив. Помню, что в последний раз, когда мы там были и проходили мимо парка с Суданскими гастарбайтерами было немножко страшно, они на нас смотрели не самыми добрыми глазами и это сильно напрягало. В следствии этого случая на этот раз мы задались дилеммой – а может не причинять себе неудобство и обойти этот парк? Но потом мы решили что этот парк необходим для копилки впечатлений привезенных из Тель-Авива, и что нельзя обходить жизнь стороной. А этот Суданский парк не просто жизнь, а сермяжная правда жизни. Проходя по парку, нам было весело, мы смеялись, да и что-то в нем поменялось – не было уже той враждебности, как прежде, а может ее не было потому что мы смеялись. Ведь совершенно невозможно одновременно искренне и весело смеяться и чувствовать враждебность и страх. Кроме того, в последнее время этим жутковатым местечком занялся муниципалитет и там стало менее страшно, по крайней мере там перестали днем на каждом углу распивать алкоголь.
Тель-Авив, это особенная страна, совсем не похожая на все остальные города Израиля. Что же в нем особенного? Люди, конечно люди - их культура, их общий знаменатель непохожести. Общий знаменатель непохожести вам звучит как оксиморон, но я сейчас все подробно объясню. Начну с примеров тех, кто встретился нам на пути с центральной автобусной станции до торгового центра Дизенгоф. Люди в Тель-Авиве поражают своей оригинальностью, непохожестью друг на друга. Кроме того – они невозмутимы, они спокойно идут в своем направлении, мягко и плавно. Они даже иначе спешат по своим делам, они спешат без суеты. Например, только в Тель-Авиве можно встретить человека одетого в расстегнутое нараспашку пальто, семейные трусы с футболкой и кроссовки, с обоссаным рюкзаком на спине, говорящего по кислотно-зеленому айфону. Или женщину, которая в супермаркете покупает только лишь мятные конфеты Halls, и ничего кроме этого. Или парнишку, который идет на дневной сеанс мульфильма один, 1 января. И вообще, где кроме Тель-Авива можно встретить столько пенсионеров на дневном сеансе кино в воскресенье. Мы сидели среди полного зала пенсионеров и я сказала коту, что хочу тоже так как они. На что кот ответил, что мы и так..как они. Но я не согласилась – и сказала, что тоже хочу так как они, когда мы состаримся. Хочу ходить парой в кино в старости! Особенно в новый год, праздник семьи и любви, в который так много стариков остаются в одиночестве в своих домах, когда дети и внуки уходят по ресторанам и гостям. Но я говорила о Тель-Авиве..так вот..Тель-Авив, в нем люди живут как часть одного организма, подчиняющиеся одним законам, они живут в гармонии, они двигаются гармонично в пространстве этого относительно большого города. Даже если они спешат или идут каждый к своей цели, вместе они создают это совершенно особенное животное – Тель-Авив. И этим он отличается от провинциальных городов – в них несмотря на меньшее количество людей, каждый живет сам по себе, обычно и угрюмо, двигаясь в разные стороны без гармонии, противоборствуя друг с другом.
Дожидаясь начала сеанса в одной кофейне с актуальными газетами на столиках, обсуждали статью о девушке по имени Ли, которую задавил насмерть гражданин Франции и скрылся с места проишествия не оказав ей первой помощи. Я задумалась о том, что в каждой передаче об этом случае по телевизору журналисты берут интервью у ее мужа. И это, конечно правильно, потому что он официально самый близкий человек, он - это ее семья. А что было бы не успей они пожениться и это произошло? Он бы совершенно никого не интересовал, он бы оставался пустым местом, просто одним из ее друзей. Никем. Брали бы интервью у ее родителей, у братьев и сестер, может быть взяли бы общее интервью у всех ее друзей, и он бы милостиво оказался среди них. Мне стало грустно от таких мыслей. А если что то случилось бы с котом? Или со мной? Мы бы остались для всех этих телезрителей никем, никто бы и не знал, что мы друг у друга были, кем мы друг для друга были, и что мы на самом деле друг другу семья. Просто какой то чудовищный бред.
После фильма мы сидели в одном баре на Алленби и пили там. За пивом начался разговор о моем глобальном оптимизме. Те кто меня знает наверняка сейчас со стульев попадают. А вот почему: я – меланхолик. То есть так говорят те, кто меня знает. Ну не то, чтобы я не радовалась этой жизни, нет...я радуюсь, но через призму печали. То есть меня окрыляет светлая печаль. Итак, мы сидели и говорили о будущем, точнее так получилось, что я задумалась, и это незамедлительно отразилось у меня на лице. Кот спросил, что на этот раз меня грузит и я сказала, что грузит будущее, и что есть неуверенность в том, что оно будет таким как хочется. И он начал меня тогда расспрашивать, что именно вызывает у меня сомнения. И тут я задумалась и начала говорить что я не уверена в том что все будет так как хочется в финансовом плане, что будет мешающая жить проза, будничные дела, и что оно будет возможно влиять на наши отношения. Но вместе с тем, я сказала что верю в то, что хорошего и счастливого будет больше, настолько, что в глобальном плане мы будем счастливы вместе. И подытожила – то есть, на самом деле я очень оптимистична..глобально, просто я не хочу смотреть на все в розовых очках, так как это все равно что смотреть сквозь сито. Я верю в то, что только вместе нам будет хорошо, даже если иногда будет не очень. То есть во мне существует глобальный оптимизм, но с элементами локального меланхоличного реализма. Потом мы отчего то сильно развеселились, говорили о чем то невероятно веселом, и пошли на автобус в крайне приподнятом настроении. Настроение было настолько смешным, что идя обратно на автобус кот вспомнил что как то на них с мамой на этой самой улице из за угла напрыгнул бомж, и они от страха подпрыгнули. И еще добавил, что если бы он напрыгнул сейчас на нас, мы скорее всего стали бы смеяться. И тогда он бы, вероятно, подпрыгнул от испуга, не ожидая такой нашей реакции.
Каждый новый год на центральной автобусной станции располагается новогодний базар – игрушки, ели, новогодняя музыка, все блестит и пышет весельем. Но – только до нового года. Вечером, когда мы возвращались этот поредевший базар выглядел разоренно, печально и глупо. Он, со всей своей сверкающей и разноцветной красотой оказался лишенным смысла, невостребованным, а проходящим людям лишь напоминал о былом празднике, как о нем напоминают утром пустые бутылки под столом и пепельницы полные окурков. В добавок на базаре играла детская новогодняя песенка, которая очень угрюмо смотрелась на фоне слоняющихся наркоманов и чернорабочих. Она мне напомнила что то постапокалиптическое – как нелепый и уже ненужный никому вещающий радиоприемник на планете, где не осталось ни одного живого человека.
Уже по дороге домой, сидя в ночном автобусе я смотрела на дремавшего кота и поняла – все таки хорошо, что мы поехали, что я отменила все свои глупые планы и что мы провели этот день вдвоем, компенсируя ночную ссору. И что есть вещи, которым надо придавать большое значение, даже если они рядом с тобой каждый день, каждую секунду. И несмотря на то, что просыпаясь и засыпая ты видишь это рядом, привыкаешь и уже не замечаешь – надо помнить о важности и ценности этого. Надо ценить это и радоваться всегда, ни на секунду не забывая, потому что не так уж много вещей в жизни имеют смысл на самом деле, по-настоящему. И мы же не вечные..что же я хочу унести с собой туда, откуда не возвращаются? Я не хочу уносить свое образование, работу, проблемы, и я даже творчество уносить не хочу. Я хочу унести с собой только любовь, к коту, к друзьям, к маме, папе, собакам –Эмили и Лаки, к тому что меня окружает и то, что дорого моему сердцу.
С новым 2012 годом, любви и радости всем вам!
Вероника
Ребята, гуляйте чаще! Мне нравятся рассказы о ваших похождениях! :) Да и не только рассказы, мне нравится что именно вы любите друг друга и заботитесь друг о друге! Почаще напоминайте нам о самом главном, чтоб и мы не забывали!
ОтветитьУдалитьДима Л.